Мы продолжаем представлять вам команду нашего Фонда – людей, которые отдают все силы борьбе за свободу беларусов. Сегодня расскажем об Алексее Ероховце – исполнительном директоре Фонда.
А еще – авторе книг, ценителе виски и сигар, полиглота и профессионального менеджера со степенью МВА.
- Расскажите о себе. Чем занимались в Минске, кем работали непосредственно перед президентской кампанией?
- Я профессиональный управленец поэтому работал в сфере управления. На разных предприятиях, в основном в коммерческой службе. Когда увидел, что Виктор Бабарико объявил набор в свою команду то, недолго думая, написал, что хочу быть волонтером. Через несколько дней Виктор мне сам перезвонил и предложил быть координатором по Советскому району Минска.
Я согласился и таким образом вошел в команду. Потом, когда уже пошел получать удостоверение, оказалось, что там много работы, в том числе организационной. Поэтому подключился сначала к консультированию людей, которые собирали подписи. Потом взял работу координатора по Минску.
.jpg)
У меня была сложная управленческая задача – буквально за три дня организовать 5 тысяч человек, чтобы они работали слаженно и собирали подписи. Это было очень интересно.
- С Виктором Бабарико вы не были знакомы до этого?
- Я читал его интервью, можно сказать немножко следил за его активностью, но лично мы не были знакомы.
- В чем заключалась главная сложность в вашей работе?
- Главная сложность была скорее в масштабе, задача была очень интересная. И должен сказать много хороших слов о Викторе Бабарико как управленце, потому что он на самом деле делает очень качественную работу.
Он привлекает хороших талантливых людей и не мешает им работать. А это и является основой хорошего бизнеса. В его команде работать очень комфортно. Для каждого управленца важно, чтобы ему доверяли, и Бабарико это умеет делать.
- Был ли арест Виктора Бабарико ожидаемым?
- Приходили люди и говорили, что есть информация, что готовится провокация {против Бабарико}. Когда задержали сотрудников «Белгазпромбанка», стало понятно, что это делают чтобы под Бабарико копать.
Предупреждали-предупреждали, но все равно это стало определенным шоком. Не думали, что они решатся, во-первых. А во-вторых, не думали, что арестуют Эдурда {сына Бабарико}, который просто стал заложником этой ситуации.
- Были сигналы, были предупреждения. Как считаете, Виктор Бабарико правильно сделал, что дал себя арестовать?
- Это было его решение. Правильное или неправильное в зависимости результата, который он преследовал. Он понимал риск, наверняка оценивал его как очень высокий. Он осознанно пошел на этот риск. Это была не случайность, не просчет, он знал, что себя в каком-то смысле отдает в жертву нашей Революции.
И учитывая тот подъем, который случился после этого лета, он своей цели достиг. Мог ли достичь большего – я не знаю. Но он сделал великое дело.
- А Виктор Бабарико мог предполагать, что все так затянется?
- Я думаю, он предполагал разные сценарии. Человек в бизнесе так делает – он прорабатывает разные варианты (план А, план В, план С). Виктор Бабарико допускал, что ситуация может так развиваться при определенных условиях. И здесь хочу сказать, что так думал не только он.
Вот, например, Мария Колесникова. В ее случае выбор стоял так: или – или. Она могла уехать в Украину и могла остаться. Это было осознанное решение. И конечно, она понимала к чему это приведет, что это может быть надолго. Это своеобразная жертва ради нашего общего будущего.
- Переход в команду Светланы Тихановской. Были ли у вас какие-то сомнения?
- Я бы не назвал это переходом, когда случилась «нерегистрация» Валерия Цепкало и Виктора Бабарико, по совершенно непонятным основаниям, тогда мы собрались в штабе и обсуждали, что дальше делать. Сразу было очевидно, что есть только два варианта: или объединяться со Светланой Тихановской, или выходить на улицу и требовать освобождения Виктора Бабарико.
.jpg)
Более предпочтительным, на мой взгляд, было объединиться вокруг одного кандидата и дальше идти всем вместе. Так и произошло. Дальше мы пошли одной командой.
- Как и при каких обстоятельствах вам пришлось покинуть Беларусь?
- Не буду вдаваться в подробности как я покинул страну. Вопрос стоял так: или я буду сидеть, или буду за границей что-то делать. Я принял решение уехать, и в моем случае по-прежнему считаю, что это было правильным решением.
После того как удалось уехать, я объединился с беларусами в Вильнюсе. Мы с Марией Мороз {руководителем фонда «Страна для Жизни»} обсудили перспективы и решили, что можем быть полезными Беларуси, работая в Фонде.
- Масштаб репрессий, которые накрыли Беларусь, был ожидаемым, или Лукашенко смог удивить?
- Я лично не ожидал такого. Не предполагал, что будет такой жесткий ответ. Была надежда, что 9 числа мы сможем выиграть выборы, или, во всяком случае, результат в пользу Лукашенко не будет настолько циничным. Думал, что «нарисуют» не 80 процентов, а 51-52, и будет какой-то вопрос для оспаривания результатов.
- Что будет дальше?
- Если сейчас оценивать ситуацию, которая происходит и перспективы ее развития, то у меня такой немного управленческий взгляд. Давай поймем, что Лукашенко – это, на самом деле, собственник страны. То есть он ей как бы владеет и делает все, что хочет.
Вопрос, для чего он это делает? Что это ему дает? Ну, во-первых, наверное, деньги, хороший доход. Во-вторых, высокий социальный статус и кучу возможностей. Точно также и с любым человеком, который организует свой бизнес. Он ждет от него доход и социальный статус.
При каких обстоятельствах собственник бизнеса, в нашем случае Лукашенко, может перестать владеть страной? Во-первых, это должно перестать быть выгодным. Это то, что мы сейчас наблюдаем. Если раньше страна приносила деньги, то сейчас чтобы содержать ее нужны инвестиции.
Собственники с этим постоянно сталкиваются, бизнес развивается нелинейно. В какой-то момент времени ты понимаешь, что продажи упали, а команду поддерживать нужно и нужно людям платить зарплаты.
- То есть выгоднее в такой момент закрыть бизнес, а не нести убытки?
- Приходится из своего кармана платить людям зарплату чтобы поддерживать их. И я говорю не только про силовые структуры, но и про работников убыточного завода, например. Иначе люди попытаются отобрать страну.
Но это только один момент. Есть еще притяжение вот этого социального статуса и наслаждения властью. Это может заставить держаться за власть даже тогда, когда проект сильно убыточный.
И третий момент, после того как власть будет потеряна, может наступить ответственность за совершенные преступления, которых тоже было немало. И это еще один сдерживающий фактор.
- При этом Лукашенко ведь себя именно и считает создателем страны, без которого все развалится и обрушится. Сталкивались ли вы с таким в своей деятельности – когда собственник убыточного бизнеса никак не хочет его продать, или передать под чье-то управление дело, которое он сам гробит?
- Это распространенное явление. Может наступить момент, когда собственник начинает тормозить свой бизнес. Этот бизнес мог бы дальше развиваться, но лимитирован возможностями самого собственника, который может быть, например, без образования, без понимания бизнеса, без знания языков, без каких-то еще навыков.
А самому собственнику бывает сложно привлечь профессионального управленца, потому что ему доверять надо. Плюс управленец приходит и начинает говорить крамольные с точки зрения владельца вещи.
- Что в таком случае делать беларусам, и как нам заставить этого неэффективного собственника уйти?
- Какие варианты есть у работников фирмы, которые видят, что директор – самодур, и не справляется со своими обязанностями? Можно уволиться и пойти в другую фирму (что сейчас активно происходит). Можно попытаться поменять этого директора.
В нашем случае ситуация похожа на акционерное общество, в котором сотрудники стараются довести его до банкротства, чтобы пришел антикризисный управляющий, который начнет нормально ставить процессы.
- Управляющий это кто-то со стороны или изнутри?
- Он может быть одним из сотрудников компании. Он знает бизнес, знает, как обстоят дела. Важно, что сотрудники, за редким исключением, хотят поменять управление.
- Рассматриваете ли вариант возвращения в Беларусь и при каких обстоятельствах это возможно?
- Я рассчитываю вернуться. Во-первых, когда это будет безопасно. Во-вторых, я надеюсь, что у меня будет возможность принести стране пользу, учитывая мой опыт и образование.
- Как беларусы за границей могут помочь изменить ситуацию в стране? И есть ли конфликт или недопонимание между теми, кто уехал из страны и теми, кто остался?
- Они не просто могут – они активно участвуют {в изменении ситуации внутри страны}. Те, кто уехал, не потеряли связь с родиной.
Беларусской диаспоры, как таковой, никогда не было раньше. Были отдельные островки, которые сформировались после первой и второй мировых войн. Были какие-то старые такие диаспорные организации – Рада БНР, например. Но они были не очень многочисленны.
А сейчас беларусская диаспора очень сплоченная, очень активная. И я не согласен с тем, что есть противоречие между беларусами за границей и внутри страны. Конечно, мы в разных ситуациях, мы по-разному переживаем эту болезнь.
Я сейчас участвовал в различных гражданский инициативах и очень ясно вижу, что есть два типа людей, которые влияют на ситуацию. Те, кто берут и делают и те – которые ничего не делают, но всех критикуют. Те люди, которые набрасываются с критикой, они сами как правило ничего не сделали и ничего не могут сделать. При этом они считают, что вот ты можешь делать и вот тебе совет.
Это вредная практика. Никто из нас не знает, что будет фактором победы. Каждый человек для себя принимает решение, что он может сделать и что именно ему делать. Если ты хочешь принести пользу – возьми и делай. Что угодно. Вот только не надо критиковать людей, которые занимаются тем, что считают нужным.
- Какой должна быть Беларусь?
- Я бы хотел, чтобы Беларусь прошла по пути Польши. Я не говорю обязательно о присоединении к ЕС, я говорю про формирование экономики, утверждение демократических институтов, работу социальной сферы, то, как поляки гордятся своей страной и своими достижениями. Я бы хотел, чтобы мы этот путь прошли, пусть это займет даже 10-15 лет.
- Реально, чтобы Беларусь была успешной и при этом нейтральной (не с ЕС и не с Россией)?
- Чтобы создать экономически процветающее государство, не нужно особых чудес. Это не суперсекретная технология. Это понятный путь и понятные действия.
Почему этого не происходит сейчас? Да потому что у собственника нет задачи повысить благосостояние людей. У него задача вывести капиталы в офшоры и получать прибыль с этого бизнеса. Ему нужно, чтобы люди были бедные и зависимые от него. Такими людьми легче управлять.
Необязательно примыкать к какому-то союзу. Необязательно входить в состав ЕС. Посмотрите на Новую Зеландию, Швейцарию, которая не входит ни в какие блоки, отлично себя чувствует. Сингапур, о котором постоянно говорят – страна поднята из руин. Она процветает, хотя там не то что ресурсов нет, там и земли толком нет.
Рецепт успеха простой. Верховенство права, продуманные законы, их стабильность. Отсутствие государственной коррупции.
- Первый шаг на пути к демократии. Что надо реформировать в первую очередь после ухода Лукашенко?
- Закон должен быть превыше всего. Это и независимый суд, и разделение властей. Вскрыть и опубликовать архивы КГБ, убрать из системы тех, кто нарушал закон.
- Ваш прогноз. Когда вся эта ситуация разрешится: когда выйдут политзаключенные на свободу, когда вернутся домой те, кто уехал?
- Еще месяц назад я предполагал, что это продлится еще год или два. Но после того как прилетел «черный лебедь» (история с посадкой самолета с Романом Протасевичем) я думаю, что ситуация разрешится в ближайшие полгода.
Потому что предприятие под названием Беларусь резко стало {для Лукашенко} убыточным. И если еще этого не просчитали, то это вопрос одного- двух месяцев. Перехватиться будет негде.
Как оно будет – я не знаю. Допускаю, что будут переговоры {между властью и оппозицией}.
Блиц.
- Quake или Counter-Strike?
- «Квака». Так исторически сложилось. У меня был клуб компьютерный и команда по Quake, которая в различных чемпионатах выступала.
- Heroes of Might and Magic или Age of Empires?
- НMM. Однозначно. Причем мне больше нравится вторая часть, а не третья.
- Сигары. Никарагуа или Куба?
- Куба. Как Черчилль говорил: «Мой рот приемлет только Кубу». По вкусу Куба мне ближе. Хотя и никарагуанские тоже очень хорошие.
- J:Морс или Ляпис Трубецкой?
- Это несложный вопрос. Конечно, J:Морс.
- Уручье или Малиновка?
- Уручье. Потому что там детство провел. А в Малиновке я путаюсь. Дома реально очень похожие.
- БТ, СТВ или ОНТ?
Наверное ОНТ. Игорь Тур нам гораздо больше внимания уделяет, чем остальные {пропагандисты}. Надо ему ответочку прислать. Но вообще в новой Беларуси телевидение должно быть в первую очередь независимым.
- Книги – это хобби или бизнес?
- Это хобби. Тема, которую я совершенно не раскручиваю. Половину пишу в стол. Я отношусь к литературе с большой любовью. Печатное слово должно быть очень выверенным, очень качественным. Мне очень близок Чехов, а еще такие авторы как Перес-Реверте, Сорокин, Пелевин, Достоевский.
Помочь работе Фонда можно ЗДЕСЬ.
А еще – авторе книг, ценителе виски и сигар, полиглота и профессионального менеджера со степенью МВА.
- Расскажите о себе. Чем занимались в Минске, кем работали непосредственно перед президентской кампанией?
- Я профессиональный управленец поэтому работал в сфере управления. На разных предприятиях, в основном в коммерческой службе. Когда увидел, что Виктор Бабарико объявил набор в свою команду то, недолго думая, написал, что хочу быть волонтером. Через несколько дней Виктор мне сам перезвонил и предложил быть координатором по Советскому району Минска.
Я согласился и таким образом вошел в команду. Потом, когда уже пошел получать удостоверение, оказалось, что там много работы, в том числе организационной. Поэтому подключился сначала к консультированию людей, которые собирали подписи. Потом взял работу координатора по Минску.
У меня была сложная управленческая задача – буквально за три дня организовать 5 тысяч человек, чтобы они работали слаженно и собирали подписи. Это было очень интересно.
- С Виктором Бабарико вы не были знакомы до этого?
- Я читал его интервью, можно сказать немножко следил за его активностью, но лично мы не были знакомы.
- В чем заключалась главная сложность в вашей работе?
- Главная сложность была скорее в масштабе, задача была очень интересная. И должен сказать много хороших слов о Викторе Бабарико как управленце, потому что он на самом деле делает очень качественную работу.
Он привлекает хороших талантливых людей и не мешает им работать. А это и является основой хорошего бизнеса. В его команде работать очень комфортно. Для каждого управленца важно, чтобы ему доверяли, и Бабарико это умеет делать.
- Был ли арест Виктора Бабарико ожидаемым?
- Приходили люди и говорили, что есть информация, что готовится провокация {против Бабарико}. Когда задержали сотрудников «Белгазпромбанка», стало понятно, что это делают чтобы под Бабарико копать.
Предупреждали-предупреждали, но все равно это стало определенным шоком. Не думали, что они решатся, во-первых. А во-вторых, не думали, что арестуют Эдурда {сына Бабарико}, который просто стал заложником этой ситуации.
- Были сигналы, были предупреждения. Как считаете, Виктор Бабарико правильно сделал, что дал себя арестовать?
- Это было его решение. Правильное или неправильное в зависимости результата, который он преследовал. Он понимал риск, наверняка оценивал его как очень высокий. Он осознанно пошел на этот риск. Это была не случайность, не просчет, он знал, что себя в каком-то смысле отдает в жертву нашей Революции.
И учитывая тот подъем, который случился после этого лета, он своей цели достиг. Мог ли достичь большего – я не знаю. Но он сделал великое дело.
- А Виктор Бабарико мог предполагать, что все так затянется?
- Я думаю, он предполагал разные сценарии. Человек в бизнесе так делает – он прорабатывает разные варианты (план А, план В, план С). Виктор Бабарико допускал, что ситуация может так развиваться при определенных условиях. И здесь хочу сказать, что так думал не только он.
Вот, например, Мария Колесникова. В ее случае выбор стоял так: или – или. Она могла уехать в Украину и могла остаться. Это было осознанное решение. И конечно, она понимала к чему это приведет, что это может быть надолго. Это своеобразная жертва ради нашего общего будущего.
- Переход в команду Светланы Тихановской. Были ли у вас какие-то сомнения?
- Я бы не назвал это переходом, когда случилась «нерегистрация» Валерия Цепкало и Виктора Бабарико, по совершенно непонятным основаниям, тогда мы собрались в штабе и обсуждали, что дальше делать. Сразу было очевидно, что есть только два варианта: или объединяться со Светланой Тихановской, или выходить на улицу и требовать освобождения Виктора Бабарико.
Более предпочтительным, на мой взгляд, было объединиться вокруг одного кандидата и дальше идти всем вместе. Так и произошло. Дальше мы пошли одной командой.
- Как и при каких обстоятельствах вам пришлось покинуть Беларусь?
- Не буду вдаваться в подробности как я покинул страну. Вопрос стоял так: или я буду сидеть, или буду за границей что-то делать. Я принял решение уехать, и в моем случае по-прежнему считаю, что это было правильным решением.
После того как удалось уехать, я объединился с беларусами в Вильнюсе. Мы с Марией Мороз {руководителем фонда «Страна для Жизни»} обсудили перспективы и решили, что можем быть полезными Беларуси, работая в Фонде.
- Масштаб репрессий, которые накрыли Беларусь, был ожидаемым, или Лукашенко смог удивить?
- Я лично не ожидал такого. Не предполагал, что будет такой жесткий ответ. Была надежда, что 9 числа мы сможем выиграть выборы, или, во всяком случае, результат в пользу Лукашенко не будет настолько циничным. Думал, что «нарисуют» не 80 процентов, а 51-52, и будет какой-то вопрос для оспаривания результатов.
- Что будет дальше?
- Если сейчас оценивать ситуацию, которая происходит и перспективы ее развития, то у меня такой немного управленческий взгляд. Давай поймем, что Лукашенко – это, на самом деле, собственник страны. То есть он ей как бы владеет и делает все, что хочет.
Вопрос, для чего он это делает? Что это ему дает? Ну, во-первых, наверное, деньги, хороший доход. Во-вторых, высокий социальный статус и кучу возможностей. Точно также и с любым человеком, который организует свой бизнес. Он ждет от него доход и социальный статус.
При каких обстоятельствах собственник бизнеса, в нашем случае Лукашенко, может перестать владеть страной? Во-первых, это должно перестать быть выгодным. Это то, что мы сейчас наблюдаем. Если раньше страна приносила деньги, то сейчас чтобы содержать ее нужны инвестиции.
Собственники с этим постоянно сталкиваются, бизнес развивается нелинейно. В какой-то момент времени ты понимаешь, что продажи упали, а команду поддерживать нужно и нужно людям платить зарплаты.
- То есть выгоднее в такой момент закрыть бизнес, а не нести убытки?
- Приходится из своего кармана платить людям зарплату чтобы поддерживать их. И я говорю не только про силовые структуры, но и про работников убыточного завода, например. Иначе люди попытаются отобрать страну.
Но это только один момент. Есть еще притяжение вот этого социального статуса и наслаждения властью. Это может заставить держаться за власть даже тогда, когда проект сильно убыточный.
И третий момент, после того как власть будет потеряна, может наступить ответственность за совершенные преступления, которых тоже было немало. И это еще один сдерживающий фактор.
- При этом Лукашенко ведь себя именно и считает создателем страны, без которого все развалится и обрушится. Сталкивались ли вы с таким в своей деятельности – когда собственник убыточного бизнеса никак не хочет его продать, или передать под чье-то управление дело, которое он сам гробит?
- Это распространенное явление. Может наступить момент, когда собственник начинает тормозить свой бизнес. Этот бизнес мог бы дальше развиваться, но лимитирован возможностями самого собственника, который может быть, например, без образования, без понимания бизнеса, без знания языков, без каких-то еще навыков.
А самому собственнику бывает сложно привлечь профессионального управленца, потому что ему доверять надо. Плюс управленец приходит и начинает говорить крамольные с точки зрения владельца вещи.
- Что в таком случае делать беларусам, и как нам заставить этого неэффективного собственника уйти?
- Какие варианты есть у работников фирмы, которые видят, что директор – самодур, и не справляется со своими обязанностями? Можно уволиться и пойти в другую фирму (что сейчас активно происходит). Можно попытаться поменять этого директора.
В нашем случае ситуация похожа на акционерное общество, в котором сотрудники стараются довести его до банкротства, чтобы пришел антикризисный управляющий, который начнет нормально ставить процессы.
- Управляющий это кто-то со стороны или изнутри?
- Он может быть одним из сотрудников компании. Он знает бизнес, знает, как обстоят дела. Важно, что сотрудники, за редким исключением, хотят поменять управление.
- Рассматриваете ли вариант возвращения в Беларусь и при каких обстоятельствах это возможно?
- Я рассчитываю вернуться. Во-первых, когда это будет безопасно. Во-вторых, я надеюсь, что у меня будет возможность принести стране пользу, учитывая мой опыт и образование.
- Как беларусы за границей могут помочь изменить ситуацию в стране? И есть ли конфликт или недопонимание между теми, кто уехал из страны и теми, кто остался?
- Они не просто могут – они активно участвуют {в изменении ситуации внутри страны}. Те, кто уехал, не потеряли связь с родиной.
Беларусской диаспоры, как таковой, никогда не было раньше. Были отдельные островки, которые сформировались после первой и второй мировых войн. Были какие-то старые такие диаспорные организации – Рада БНР, например. Но они были не очень многочисленны.
А сейчас беларусская диаспора очень сплоченная, очень активная. И я не согласен с тем, что есть противоречие между беларусами за границей и внутри страны. Конечно, мы в разных ситуациях, мы по-разному переживаем эту болезнь.
Я сейчас участвовал в различных гражданский инициативах и очень ясно вижу, что есть два типа людей, которые влияют на ситуацию. Те, кто берут и делают и те – которые ничего не делают, но всех критикуют. Те люди, которые набрасываются с критикой, они сами как правило ничего не сделали и ничего не могут сделать. При этом они считают, что вот ты можешь делать и вот тебе совет.
Это вредная практика. Никто из нас не знает, что будет фактором победы. Каждый человек для себя принимает решение, что он может сделать и что именно ему делать. Если ты хочешь принести пользу – возьми и делай. Что угодно. Вот только не надо критиковать людей, которые занимаются тем, что считают нужным.
- Какой должна быть Беларусь?
- Я бы хотел, чтобы Беларусь прошла по пути Польши. Я не говорю обязательно о присоединении к ЕС, я говорю про формирование экономики, утверждение демократических институтов, работу социальной сферы, то, как поляки гордятся своей страной и своими достижениями. Я бы хотел, чтобы мы этот путь прошли, пусть это займет даже 10-15 лет.
- Реально, чтобы Беларусь была успешной и при этом нейтральной (не с ЕС и не с Россией)?
- Чтобы создать экономически процветающее государство, не нужно особых чудес. Это не суперсекретная технология. Это понятный путь и понятные действия.
Почему этого не происходит сейчас? Да потому что у собственника нет задачи повысить благосостояние людей. У него задача вывести капиталы в офшоры и получать прибыль с этого бизнеса. Ему нужно, чтобы люди были бедные и зависимые от него. Такими людьми легче управлять.
Необязательно примыкать к какому-то союзу. Необязательно входить в состав ЕС. Посмотрите на Новую Зеландию, Швейцарию, которая не входит ни в какие блоки, отлично себя чувствует. Сингапур, о котором постоянно говорят – страна поднята из руин. Она процветает, хотя там не то что ресурсов нет, там и земли толком нет.
Рецепт успеха простой. Верховенство права, продуманные законы, их стабильность. Отсутствие государственной коррупции.
- Первый шаг на пути к демократии. Что надо реформировать в первую очередь после ухода Лукашенко?
- Закон должен быть превыше всего. Это и независимый суд, и разделение властей. Вскрыть и опубликовать архивы КГБ, убрать из системы тех, кто нарушал закон.
- Ваш прогноз. Когда вся эта ситуация разрешится: когда выйдут политзаключенные на свободу, когда вернутся домой те, кто уехал?
- Еще месяц назад я предполагал, что это продлится еще год или два. Но после того как прилетел «черный лебедь» (история с посадкой самолета с Романом Протасевичем) я думаю, что ситуация разрешится в ближайшие полгода.
Потому что предприятие под названием Беларусь резко стало {для Лукашенко} убыточным. И если еще этого не просчитали, то это вопрос одного- двух месяцев. Перехватиться будет негде.
Как оно будет – я не знаю. Допускаю, что будут переговоры {между властью и оппозицией}.
Блиц.
- Quake или Counter-Strike?
- «Квака». Так исторически сложилось. У меня был клуб компьютерный и команда по Quake, которая в различных чемпионатах выступала.
- Heroes of Might and Magic или Age of Empires?
- НMM. Однозначно. Причем мне больше нравится вторая часть, а не третья.
- Сигары. Никарагуа или Куба?
- Куба. Как Черчилль говорил: «Мой рот приемлет только Кубу». По вкусу Куба мне ближе. Хотя и никарагуанские тоже очень хорошие.
- J:Морс или Ляпис Трубецкой?
- Это несложный вопрос. Конечно, J:Морс.
- Уручье или Малиновка?
- Уручье. Потому что там детство провел. А в Малиновке я путаюсь. Дома реально очень похожие.
- БТ, СТВ или ОНТ?
Наверное ОНТ. Игорь Тур нам гораздо больше внимания уделяет, чем остальные {пропагандисты}. Надо ему ответочку прислать. Но вообще в новой Беларуси телевидение должно быть в первую очередь независимым.
- Книги – это хобби или бизнес?
- Это хобби. Тема, которую я совершенно не раскручиваю. Половину пишу в стол. Я отношусь к литературе с большой любовью. Печатное слово должно быть очень выверенным, очень качественным. Мне очень близок Чехов, а еще такие авторы как Перес-Реверте, Сорокин, Пелевин, Достоевский.
Помочь работе Фонда можно ЗДЕСЬ.
Продолжить
