Фонд «Страна для Жизни» ставит своей целью поддержку и развитие гражданского общества, строгое соблюдение права и законности и, в конечном итоге, построение настоящей страны для жизни вместо той жуткой имитации, которая существует в Беларуси сейчас.
Начиная с этой недели будем представлять вам команду нашего Фонда - людей, которые отдают все силы борьбе за свободу беларусов. Сегодня расскажем об Ольге Зазулинской.
- Кто вы? Откуда родом? Чем занимались в Беларуси?
- Я - Ольга Зазулинская. Родом из районного города Столбцы, что в минской области. Уже давно переехала жить в Минск, вышла замуж. Мама двоих детей. До своего отъезда из страны я проживала в столице.
На протяжении многих лет работала в сфере торговли. В последнее время я была сотрудником детского благотворительного фонда.
- Почему такая смена деятельности?
- Это была внутренняя потребность и она возникла из-за того, что ушла из жизни моя мама - онкопациент. В один момент я поняла что это моя миссия - помогать людям. Я чувствовала в этом внутреннюю потребность.
- Как вы оказались в Литве?
- Политикой я интересовалась давно - начиная с 1996 года, когда еще была девчонкой. Но тогда это был юношеский максимализм, все было интересно. Ты познаешь через это мир, все пробуешь. В дальнейшем, после Площади 2010 года, я немного разочаровалась - была такая депрессия, не интересовалась ничем.
В 2020 году, когда началась предвыборная кампания, выделила для себя сразу нескольких кандидатов: Виктора Бабарико и Сергея Тихановского. Мне импонировали оба. Бабарико - как человек который глубоко разбирается в сфере экономики и говорит какие-то правильные вещи. А в Сергее Тихановском я увидела лидера для народа. Он смог поднять пласт народа, который все эти 26 лет был неподвижен. Я увидела того, кто сможет наверняка повести за собой людей.
Когда задержали Тихановского, я подумала, что такого не может быть, человека рано или поздно отпустят, это сюр какой-то. Когда задержали Бабарико, я поняла, что если сейчас мы все не включимся, если не пойдем дальше, мы опять проиграем.
- Как считаете почему в этом году было столь велико внимание к выборам?
- Мне есть с чем сравнивать - я прошла не одни выборы. Я участвовала в них с точки зрения оппозиции. Что такое «оппозиция»? Это небольшая часть лиц несогласных с политикой действующей власти. Когда нам прошлые годы говорили что мы оппозиция, мы соглашались. Для меня было понятно, что мы все-таки не большинство.
А в 20-ом году когда я увидела сколько людей собирается на пикеты по сбору подписей в регионах - вот тогда стало понятно, что это новое гражданское общество, которое наконец-то проснулось. Эти люди готовы выходить.
Основным триггером было задержание Бабарико и последовавший за этим силовой разгон возле цирка, когда стали бить людей. Тогда я поняла, что методы с 1995 года не меняются. Любое несогласие с действиями власти будет подавляться силой. Я для себя решила, что иду в эту кампанию. Активно я включилась, когда увидела что есть единый кандидат, чего, кстати, не хватало на прошлых выборах. Вот тогда я поняла - мы точно победим.
Я стала независимым наблюдателем на выборах в Столбцах (аккредитованным, но находящимся за пределами избирательного участка). После выборов я была волонтером на Окрестина. Видела весь ужас, который там происходил. Наверное там я впервые и привлекла к себе внимание.
- Вы привлекли внимание силовиков?
- Я просто волонтер. Я не смогла остаться в стороне, видя все то, что происходит в стране.
Первый раз меня вызвали в Столбцы в РОВД (тогда проходили мирные марши - я не пропустила ни одного и теперь могу свободно об этом говорить). Меня попросили пояснить, почему я принимаю участие в маршах в городе Минске (у меня столбцовская прописка). Доказательств мне никаких не предъявили - скорее я сама должна была подтвердить что да, я- участвую. Потом мне предъявили претензию, что я была волонтером на Окрестина.
Я ответила: «Извините, я сотрудник благотворительного фонда, я люблю котов, собак и птичек. А здесь идет насилие против людей - геноцид, издевательства и пытки. Как я могу находиться не там, где нужна моя помощь?»
- Почему в итоге вы покинули Беларусь?
- Чем дальше шел процесс борьбы, тем больше я в него была вовлечена. Я ходила на суды, составляла письма в Палату представителей, не отказывалась участвовать во всех инициативах, в которых могла помочь. В какой-то момент я снова привлекла внимание - спецслужбы поняли, что я им мешаю. За мной пришли.
Меня задержали около дома. Я попросила представиться, показать документы, объяснить в каком статусе я нахожусь. Мне показали такой безликий документ ДФР о том, что будет проводиться обыск в рамках угловного дела по статьям 342 и 293 (1, 2, 3 часть) УК РБ (организация, участие, финансирование массовых беспорядков).
- Что было дальше - тюрьма?
- Нет. Провели обыск, забрали некоторые вещи, в том числе нерабочие телефоны, увезли на разговор. Я тогда не понимала куда. Тогда наверное они только начали такое практиковать - когда обыски проводят одни (в данном случае ДФР), а везут в другое место на допросы. Меня посадили в машину. При выезде из двора надели на голову маску, закрыли глаза. Только в кабинете в здании КГБ сняли маску.
- А сами они, интересно, в кабинете в КГБ были в масках?
- Нет. И я легко узнаю этих людей (смеется).
- Когда вас отпустили?
- Беседа продолжалась 12-15 часов. Меня задержали в 14.30, а рано утром следующего дня привезли в РОВД Центрального района. Я, кстати, не поняла какую цель преследовали в КГБ и чего они хотели добиться этим допросом. Он продолжался непрырывно - вопросы шли по кругу, следователи менялись. Ну зато я им рассказала об их неудовлетворительной работе в информационном поле (улыбается).
В РОВД Центрального района на меня оформили документы, что я участвовала в несакционированном мероприятии, затем отвезли на Окрестина. Это была пятница 20 ноября, ранее утро. Суд был в тот же день. Я думала, что меня не осудят: либо предъявят обвинение, либо отпустят. Но суд состоялся в тот же день по скайпу. Мне присудили штраф и отпустили. Я пришла домой и ночью приняла решение уехать.
- Расскажите о помощи фонда «Страна для Жизни» по приезде в Литву.
- Обратилась за помощью, когда уже оказалась в Литве. Было трудно - нет работы, плюс жесткий локдаун в самой Литве. Такая дезориентация. Я написала заявку и Фонд помог мне как волонтеру. Потом мне предложили проживание в шелтере, потому что мне негде было жить. А дальше я попала в команду Фонда.
- Чем занимаетесь в Фонде сейчас?
- Я - руководитель проекта помощи политзаключенным. Мы налаживаем связи с родственниками политзаключенных, отслеживаем количество политзаключенных, обрабатываем заявки, которые приходят к нам от семей политзаключенных, нуждающихся в помощи. Изыскиваем возможности
информационной поддержки людей, которые собирают передачи. Делаем максимально возможное, чтобы помочь именно семьям политзаключенных.
- Главная сложность в вашей сегодняшней работе?
- Самое сложное - это психологически выдержать все эти истории. Для того чтобы понять людей и помогать им, я каждую историю пропускаю через себя. Потому что остаться в стороне невозможно. Потому что каждый человек - это отдельная жизнь, отдельная боль, сопереживание. А люди нуждаются в этом. Многие пишут мне по несколько раз в день. Я постоянно на связи с родственниками (политзаключенных). Когда я вижу, что мне не пишут пару дней - сама пишу. Это постоянное общение с людьми.
Мне себя не жалко. Если бог помог мне при всех сложностях покинуть страну (а сложности были и очень большие), если у меня появился такой шанс и я выехала из страны, значит я должна применить все свои человеческие ресурсы, сделать максимум, чтобы помочь тем, кто остался. Это десятки человек. Скоро будет, наверное, сто семей с которыми я на связи. Это необязательно те семьи, которые получают от нас материальную помощью. Это могут быть те, кому мы помогаем с передачами. Мы также привлекаем сторонние организации, когда знаем, что эти организации помогут по конкретному вопросу. Тогда я связываюсь, договариваюсь, перенаправляю людей.
Знаете, я не просто человек который уехал из страны перед выборами, а теперь что-то сидит, додумывает (о ситуации в Беларуси ). Я - человек который был на улицах, прошел допрос и давление через детей, был в ИВС.
- Как и когда вы вернетесь в Беларусь?
- Как? Пешком наверное (смеется) .
А когда... Когда мы положим режим. Режим - это не один конкретный человек, Лукашенко. Мы должны понимать, что это не один конкретно взятый псих, это весь его аппарат, все те чиновники, с чьего молчаливого согласия творится все это беззаконие в стране. Я надеюсь, что это (возвращение домой) случится в этом году.
Блиц.
- Беларусь или Литва?
- Беларусь
- Столбцы или Минск?
- Минск. Я живу там давно.
- Свобода или солидарность?
- И то, и другое. Я не разделяю.
- Безопасность или законность?
- Законность, потому что если будет законность, то будет и безопасность
- Продолжите:
Беларусь...
- Мая радзіма
- Светлана Тихановская...
- Символ свободы
- Александр Лукашенко ...
- Должен уйти
- Согласен. Спасибо за разговор.
Помочь политзаключенным можно ЗДЕСЬ.
Начиная с этой недели будем представлять вам команду нашего Фонда - людей, которые отдают все силы борьбе за свободу беларусов. Сегодня расскажем об Ольге Зазулинской.
- Кто вы? Откуда родом? Чем занимались в Беларуси?
- Я - Ольга Зазулинская. Родом из районного города Столбцы, что в минской области. Уже давно переехала жить в Минск, вышла замуж. Мама двоих детей. До своего отъезда из страны я проживала в столице.
На протяжении многих лет работала в сфере торговли. В последнее время я была сотрудником детского благотворительного фонда.
- Почему такая смена деятельности?
- Это была внутренняя потребность и она возникла из-за того, что ушла из жизни моя мама - онкопациент. В один момент я поняла что это моя миссия - помогать людям. Я чувствовала в этом внутреннюю потребность.
- Как вы оказались в Литве?
- Политикой я интересовалась давно - начиная с 1996 года, когда еще была девчонкой. Но тогда это был юношеский максимализм, все было интересно. Ты познаешь через это мир, все пробуешь. В дальнейшем, после Площади 2010 года, я немного разочаровалась - была такая депрессия, не интересовалась ничем.
В 2020 году, когда началась предвыборная кампания, выделила для себя сразу нескольких кандидатов: Виктора Бабарико и Сергея Тихановского. Мне импонировали оба. Бабарико - как человек который глубоко разбирается в сфере экономики и говорит какие-то правильные вещи. А в Сергее Тихановском я увидела лидера для народа. Он смог поднять пласт народа, который все эти 26 лет был неподвижен. Я увидела того, кто сможет наверняка повести за собой людей.
Когда задержали Тихановского, я подумала, что такого не может быть, человека рано или поздно отпустят, это сюр какой-то. Когда задержали Бабарико, я поняла, что если сейчас мы все не включимся, если не пойдем дальше, мы опять проиграем.
- Как считаете почему в этом году было столь велико внимание к выборам?
- Мне есть с чем сравнивать - я прошла не одни выборы. Я участвовала в них с точки зрения оппозиции. Что такое «оппозиция»? Это небольшая часть лиц несогласных с политикой действующей власти. Когда нам прошлые годы говорили что мы оппозиция, мы соглашались. Для меня было понятно, что мы все-таки не большинство.
А в 20-ом году когда я увидела сколько людей собирается на пикеты по сбору подписей в регионах - вот тогда стало понятно, что это новое гражданское общество, которое наконец-то проснулось. Эти люди готовы выходить.
Основным триггером было задержание Бабарико и последовавший за этим силовой разгон возле цирка, когда стали бить людей. Тогда я поняла, что методы с 1995 года не меняются. Любое несогласие с действиями власти будет подавляться силой. Я для себя решила, что иду в эту кампанию. Активно я включилась, когда увидела что есть единый кандидат, чего, кстати, не хватало на прошлых выборах. Вот тогда я поняла - мы точно победим.
Я стала независимым наблюдателем на выборах в Столбцах (аккредитованным, но находящимся за пределами избирательного участка). После выборов я была волонтером на Окрестина. Видела весь ужас, который там происходил. Наверное там я впервые и привлекла к себе внимание.
- Вы привлекли внимание силовиков?
- Я просто волонтер. Я не смогла остаться в стороне, видя все то, что происходит в стране.
Первый раз меня вызвали в Столбцы в РОВД (тогда проходили мирные марши - я не пропустила ни одного и теперь могу свободно об этом говорить). Меня попросили пояснить, почему я принимаю участие в маршах в городе Минске (у меня столбцовская прописка). Доказательств мне никаких не предъявили - скорее я сама должна была подтвердить что да, я- участвую. Потом мне предъявили претензию, что я была волонтером на Окрестина.
Я ответила: «Извините, я сотрудник благотворительного фонда, я люблю котов, собак и птичек. А здесь идет насилие против людей - геноцид, издевательства и пытки. Как я могу находиться не там, где нужна моя помощь?»
- Почему в итоге вы покинули Беларусь?
- Чем дальше шел процесс борьбы, тем больше я в него была вовлечена. Я ходила на суды, составляла письма в Палату представителей, не отказывалась участвовать во всех инициативах, в которых могла помочь. В какой-то момент я снова привлекла внимание - спецслужбы поняли, что я им мешаю. За мной пришли.
Меня задержали около дома. Я попросила представиться, показать документы, объяснить в каком статусе я нахожусь. Мне показали такой безликий документ ДФР о том, что будет проводиться обыск в рамках угловного дела по статьям 342 и 293 (1, 2, 3 часть) УК РБ (организация, участие, финансирование массовых беспорядков).
- Что было дальше - тюрьма?
- Нет. Провели обыск, забрали некоторые вещи, в том числе нерабочие телефоны, увезли на разговор. Я тогда не понимала куда. Тогда наверное они только начали такое практиковать - когда обыски проводят одни (в данном случае ДФР), а везут в другое место на допросы. Меня посадили в машину. При выезде из двора надели на голову маску, закрыли глаза. Только в кабинете в здании КГБ сняли маску.
- А сами они, интересно, в кабинете в КГБ были в масках?
- Нет. И я легко узнаю этих людей (смеется).
- Когда вас отпустили?
- Беседа продолжалась 12-15 часов. Меня задержали в 14.30, а рано утром следующего дня привезли в РОВД Центрального района. Я, кстати, не поняла какую цель преследовали в КГБ и чего они хотели добиться этим допросом. Он продолжался непрырывно - вопросы шли по кругу, следователи менялись. Ну зато я им рассказала об их неудовлетворительной работе в информационном поле (улыбается).
В РОВД Центрального района на меня оформили документы, что я участвовала в несакционированном мероприятии, затем отвезли на Окрестина. Это была пятница 20 ноября, ранее утро. Суд был в тот же день. Я думала, что меня не осудят: либо предъявят обвинение, либо отпустят. Но суд состоялся в тот же день по скайпу. Мне присудили штраф и отпустили. Я пришла домой и ночью приняла решение уехать.
- Расскажите о помощи фонда «Страна для Жизни» по приезде в Литву.
- Обратилась за помощью, когда уже оказалась в Литве. Было трудно - нет работы, плюс жесткий локдаун в самой Литве. Такая дезориентация. Я написала заявку и Фонд помог мне как волонтеру. Потом мне предложили проживание в шелтере, потому что мне негде было жить. А дальше я попала в команду Фонда.
- Чем занимаетесь в Фонде сейчас?
- Я - руководитель проекта помощи политзаключенным. Мы налаживаем связи с родственниками политзаключенных, отслеживаем количество политзаключенных, обрабатываем заявки, которые приходят к нам от семей политзаключенных, нуждающихся в помощи. Изыскиваем возможности
информационной поддержки людей, которые собирают передачи. Делаем максимально возможное, чтобы помочь именно семьям политзаключенных.
- Главная сложность в вашей сегодняшней работе?
- Самое сложное - это психологически выдержать все эти истории. Для того чтобы понять людей и помогать им, я каждую историю пропускаю через себя. Потому что остаться в стороне невозможно. Потому что каждый человек - это отдельная жизнь, отдельная боль, сопереживание. А люди нуждаются в этом. Многие пишут мне по несколько раз в день. Я постоянно на связи с родственниками (политзаключенных). Когда я вижу, что мне не пишут пару дней - сама пишу. Это постоянное общение с людьми.
Мне себя не жалко. Если бог помог мне при всех сложностях покинуть страну (а сложности были и очень большие), если у меня появился такой шанс и я выехала из страны, значит я должна применить все свои человеческие ресурсы, сделать максимум, чтобы помочь тем, кто остался. Это десятки человек. Скоро будет, наверное, сто семей с которыми я на связи. Это необязательно те семьи, которые получают от нас материальную помощью. Это могут быть те, кому мы помогаем с передачами. Мы также привлекаем сторонние организации, когда знаем, что эти организации помогут по конкретному вопросу. Тогда я связываюсь, договариваюсь, перенаправляю людей.
Знаете, я не просто человек который уехал из страны перед выборами, а теперь что-то сидит, додумывает (о ситуации в Беларуси ). Я - человек который был на улицах, прошел допрос и давление через детей, был в ИВС.
- Как и когда вы вернетесь в Беларусь?
- Как? Пешком наверное (смеется) .
А когда... Когда мы положим режим. Режим - это не один конкретный человек, Лукашенко. Мы должны понимать, что это не один конкретно взятый псих, это весь его аппарат, все те чиновники, с чьего молчаливого согласия творится все это беззаконие в стране. Я надеюсь, что это (возвращение домой) случится в этом году.
Блиц.
- Беларусь или Литва?
- Беларусь
- Столбцы или Минск?
- Минск. Я живу там давно.
- Свобода или солидарность?
- И то, и другое. Я не разделяю.
- Безопасность или законность?
- Законность, потому что если будет законность, то будет и безопасность
- Продолжите:
Беларусь...
- Мая радзіма
- Светлана Тихановская...
- Символ свободы
- Александр Лукашенко ...
- Должен уйти
- Согласен. Спасибо за разговор.
Помочь политзаключенным можно ЗДЕСЬ.
Продолжить
