Член президиума партии «Народная Грамада», политический активист Вероника Мищенко рассказала о беларусской Революции, Сергее Тихановском и том, что по ее мнению будет дальше.
- Несколько слов о себе и о партии в которой состоите.
- Партия называется социал-демократическая партия «Народная Грамада» – не путать с «Грамадой». Наш лидер – Николай Статкевич почти год находится в тюрьме. Я член президиума, глава информационной комиссии, администратор всех информационных ресурсов партии, ни один из которых не был утерян или захвачен, мне их все удалось сохранить. Я была Кандидатом протеста по стратегии Николая Статкевича.
По профессии я видеомаркетолог. Для того как у меня в прошлом году арестовали счета, я была ИП, номинально я им, наверное, и остаюсь. Родилась и до 2019 года прожила в Жлобине. Потом жила в Минске.
- Зарегистрирована ли ваша партия? Как долго вы в ней состоите и почему решили туда вступить?
- «Народная Грамада» не зарегистрирована. Две причины. Во-первых, в принципе у нас партии не регистрируют сейчас. Второе – мы не подавали списки в минюст, чтобы не светить людей. У нас даже в презентации говорится: партия которая борется. Вот эти постоянные сутки, постоянные репрессии – это спутники как лидеров, так и рядовых членов «Народной Грамады».
Честно сказать, я ранее была очень активна в гражданском плане. Хотя и не знала сколько у нас партий и что за партии, потому что я, как и большинство беларусов, не видела этой политической жизни. Партия это было что-то такое эфемерное. Поэтому я с удивлением узнала, что у нас в Беларуси больше 20 партий, в том числе незарегистрированных.
До какого-то момента мне хватало гражданской активности. Но когда прошли марши нетунеядцев в 2017 году, я решила, что хочу бороться целенаправленно, мне нужна какая-то партия. Я рассматривала и «Говори правду» и партию Милинкевича, и другие партии. Но так получилось, что я очень активна в соцсетях – мне попался на глаза пост Сергея Спариша. Знаменитое фото – где он стоит с красно-зеленым флагом на плечах, а в руках у него бело-красно-белый.
И когда его вместе с Яном Грибом загребли тогда с проспекта за красно-зеленый флаг. И омоновец тогда по флагу ногами потоптался, вымазал – у Сергея был классный пост. Я в комментариях что-то написала, Сергей ответил. Мы подписались друг на друга и начали общаться. И где-то через пару месяцев Сережа попросил меня сделать YouTube канал Николаю Статкевичу. И сказал: «Только денег у нас нет, мы не зарегистрированы». Я ответила: «Враг моего врага – мой враг. Наконец-то я могу сделать что-то реальное».
Я создала тогда канал Николая Статкевича. Выпустила на нем несколько видео. А потом был скандал. Человек прятал у себя на квартире Николая Статкевича, чтобы он мог прийти на марш 25 марта (в 2017 году). И Статкевича выследили – выкрали из этой квартиры.
Была очень неприятная история. Как у нас любят всегда обвинять всех людей, которые что-то делают – в фэйсбуке, во всех соцсетях. И для меня это было таким шоком – ну вот я пришла в политическую борьбу, а тут такое. Я тихонько отошла тогда от этого. Я по-прежнему Сергею Спаришу помогала, все посты делала. Но уже не так активно.
А потом я переехала в Минск. И познакомилась с Николаем Статкевичем, поговорили, и после этого я стала активно участвовать, начала снимать акции, писать про них. Так активно участвовала, что к выборам 2019 года я вдруг неожиданно стала членом ЦК «Народной Грамады» и главой информационной комиссии.
Тогда мы шли как кандидаты в депутаты на парламентскую кампанию для того, чтобы легально стоять на пикетах и общаться с людьми о ситуации в стране.
- Вы, наверное, стали известны представителям силового аппарата, примелькались на акциях. На вас было уже какое-то давление в 2019 году, или оно началось только в 2020?
- В июле 2019 года моя парламентская кампания началась с интервью у Сергеея Тихановского. Тогда я спросила у Сергея: «Что, если я скажу в открытую: Лукашенко должен уйти?». Это был лозунг нашей парламентской кампании: «Лукашенко должен уйти».
Тихановский ответил: «Я только за». На канале «Страна для жизни» это было первое политическое интервью, после которого полностью поменялась тональность канала. До этого гостями Сергея были бизнесмены, он смело и интересно строил интервью с ними, канал хорошо рос. После моего интервью Тихановский полностью перешел на такие темы, на гостей-политиков, став первым в беларуском YouTube политическим блогером-ньюсмейкером.
Что удивительно – всю кампанию мы отстояли. У нас были везде карикатуры Лукашенко. И ничего в ответ {реакции властей}. И даже когда Сергей собрал огромный пикет, когда были все блогеры возле «Короны». Даже тогда ничего не было – никаких репрессий против нас.
Но потом начались задержания. Первый – это Сергей Тихановский, после того как он снял на площади Свободы заключительный митинг, на котором мы сжигали удостоверения. Не успел он выехать с площади Свободы, как его остановили гаишники и сказали, что машина в розыске. Номера на ней фальшивые. На основании этого Сергея забрали в ГАИ.
Он успел послать голосовое сообщение, наши поехали в ГАИ, подняли шум в соцсетях, и его выпустили поздно ночью. Машину задержали. И потом был митинг под ГАИ, Сергей собрал человек сто минимум. Где он спел свою песню ПочесуйШаблыко.
А второй кого задержали в этой кампании – Сергей Спариш. За ту кампанию было два репрессированных – Сергей Тихановский и Сергей Спариш. Нас вообще не трогали. Поэтому мы спокойно шли в президентскую кампанию.
Мы понимали, что нас ждет. Но мы думали, что защищены статусом кандидата в президенты. Поэтому Статкевич предлагал всем блогерам идти Кандидатами протеста, в том числе Тихановскому. Потому что кандидат в президенты был защищен этим статусом.
- То есть вы думали, что если нет формального повода, к вам цепляться не будут?
- Мы шли на выборы, чтобы на этих пикетах, как и в парламентскую кампанию, встречаться с людьми, чтобы рассказывать о ситуации в стране. Это полностью легальные и законные методы проведения предвыборной кампании. Но Лукашенко тогда уже решил, что «любимую не отдаст». Никто из репрессированных ни разу не нарушил Конституцию.
Так получилось, что поездки Сергея Тихановского стали катализатором президентской кампании. Его общение с людьми в городах продолжили наши осенние и зимние акции: закончилась парламентская кампания, 15 ноября – когда елку поставили, и собралось больше тысячи людей.
Потом конец ноября – митинг «Вольных беларусов» с картонным двойником НЕХТА. Потом начались акции за независимость (7-8 декабря, когда с Павлом Северинцем был марш к российскому посольству и на площадь Независимости). Потом ковид, люди рассказывали о своих бедах.
Беларусы поверили, что они смогут построить страну для жизни. Если выберут вместо Лукашенко достойного президента.
- Вы были доверенным лицом Светланы Тихановской на выборах. Как это произошло?
- Мы с Валентином Троцким были в удивлении, почему нас выбрали {доверенными лицами}. Дело в том, что когда я стала доверенным лицом Светланы Тихановской, я всего неделю как вышла из ЦИПа (это было в июле).
На следующий день после освобождения я перешла на нелегальное положение и скрывалась следующие девять месяцев. Я знала, что на мне уже уголовка. Силовики тогда видно сомневались кого взять – меня или Спариша.
И вот в тот момент Мария Мороз {глава предвыборного штаба Светланы Тихановской} позвонила мне и предложила быть доверенным лицом. Я согласилась. Я была очень удивлена и рада этому.
Потом мне позвонила Светлана Тихановская – мы долго разговаривали, про ситуацию в стране, про Сергея. Мы договорились, что вечером встретимся.
Мы встретились со Светланой в штабе Бабарико. Меня очень подкупило, что она подошла, меня обняла. При этом она сама чуть держалась от усталости на ногах – сутки не ела и не спала.
Встреча доверенных лиц прошла очень быстро, за один час. Все были на эмоциях. Все Светлану уговаривали, чтобы она шла дальше. Она не хотела. Она просила, чтобы мы все написали письмо Сергею, что это мы ее заставили {продолжать кампанию}. Сергей был против, чтобы она баллотировалась дальше, он понимал, как это опасно для нее.
- Как доверенное лицо, вы как-то участвовали в предвыборной кампании?
- Я сказала сразу, что я на нелегальном положении и естественно, никакие пикеты я вести не смогу. Потому что меня заберут сразу же. Светлана ответила, что это неважно.
Но все информационные ресурсы «Народной Грамады, все мои силы, были в поддержку этой кампании.
Пятого августа я уехала, спряталась. Когда ехала, у меня тряслись руки и ноги, я понимала, что мне грозит до 12 лет за призыв выходить на Площадь против фальсификации выборов. В поезде я записала видео с призывом и сказала, что отказываюсь от статуса доверенного лица, чтобы не навредить Светлане. «Я призываю всех на Площадь. Я говорю только от себя, а не от Светланы Тихановской и «Народной Грамады», чтобы не подвести никого из тех людей, которые находятся рядом».
15 августа я вернулась в Минск и постоянно жила там до середины декабря, ходила на все марши и акции, вела все наши каналы и соцсети. После выборов «Народная Грамада» выпустила резолюцию, что мы признаем Светлану Тихановскую избранным легитимным президентом.
- Вернемся к вашему заключению {Вероника Мищенко была задержана 7 июня и провела в СИЗО месяц}. Условия содержания стали для вас шоком?
- Спасибо Николаю Дедку и Николаю Статкевичу (они рассказали об условиях заключения). Так что я уже знала, на что иду. Потому для меня не стало никаким унижением – нагнуться, сесть, раздеться и так далее. Я знала, что это тюрьма, и что тюрьма будет такой. Но я думала, что это будет 15 суток.
Но уже на следующий день меня отправили в ШИЗО. Убрали матрасы, а потом еще и начали подсаживать бомжих. Морально спасало то, что у меня была идейная цель. Я знала, что делаю то, что должна.
Нужно было как-то занять свой день. Самое главное – это спорт. Нужна зарядка утром (ночью спишь на голых нарах при температуре 15 градусов).
Я каждый день проходила 5 километров по камере. Ходьба и упражнения помогали согреться. Плюс, когда ты ходишь, то очень хорошо работает мозг. Естественного света и воздуха в камере нет и нужно как-то поддерживать свое здоровье.
Целый день что-то делаешь: постирушки, уборка в камере. Научилась из хозяйственного мыла шампунь делать – дни проходят быстрее и легче. Больше всего мучили холод и вши, которые меня в карцере съели практически. Плюс не было воды. Началась очень сильная аллергия.
Хочу сказать спасибо тем охранникам, которые носили воду в карцер и оставляли «кормушку» открытой, чтобы у меня был воздух. Один охранник принес горячей воды, чтобы мне голову помыть. Потом узнала, что многим моим товарищам никогда ничего не давали в карцере и просто игнорировали их просьбы.
- Как можно построить страну для жизни? И какая она в вашем представлении?
- Для начала самое главное – честные выборы. Когда выберут достойных людей, которые смогут строить эту страну. Без честных выборов ничего не будет.
- А какие именно выборы – местные, в парламент, президентские?
- Все.
- С чего начать?
- Рыба гниет с головы. Если мы не уберем Лукашенко – никаких честных выборов не будет. Если будет Ермошина считать – никаких выборов не будет. Начинаем все-таки с президента. Дальше – парламент и потом уже местные выборы.
Лукашенко убрал местное самоуправление. Я помню, мэра выбирали, судей выбирали. А он выстроил свою вертикаль по принципу мафии.
- Наверное все началось с 1996.
- Да. После референдума. В дальнейшем пошли уже указы декреты. Там даже уследить сложно было. А дальше я вот как предприниматель могу сказать – нам не надо помогать. Просто не мешайте нам.
- Кроме законов должен быть еще и суд – справедливый суд, который будет следить за их исполнением, согласны?
- Главный закон – это Конституция. Никаких указов, никаких декретов. Если будут выборы на всех уровнях и, если будет разделены ветви власти так, как они должны быть разделены в демократических странах. Судебная, исполнительная, законодательная. Тогда все быстро станет на свои места.
Я как предприниматель помню 1999 год – суды еще были справедливые и не было 94 или 98 процентов обвинительных приговоров. Нигде такого нет, чтобы штрафы были заложены в бюджет.
После победы моя самая большая мечта – сделать беларусскую Швейцарию из одного западного региона. Я недавно была в Тракае: наш регион очень похож на Тракайский. Как интернет-маркетолог я знаю, как привлечь инвестиции, сделать привлекательным это место для людей, как создать там рабочие места. Создать курорт, как сделали Буковель в Украине, чтобы он круглый год принимал беларусов и европейцев.
- Когда беларусы смогут вернуться домой, когда выйдут на свободу политзаключенные?
- Лучше всего об этом сказал Тихановский. У каждого из беларусов в руках ключ от камеры политзаключенных.
- А когда получится открыть эту камеру?
- Я считаю, это произойдет тогда, когда объединятся лидеры оппозиции. Вот когда будет план, в который как в прошлом году на выборах люди поверят…
Три с половиной процента нужны чтобы все изменить. Три с половиной процента активного населения. Я думаю, сегодня нам хватит 500 человек, которые смогут что-то изменить. Площади, увы, уже не будет.
- А что будет? Дворцовый переворот?
- Может быть и дворцовый переворот. Должен быть «черный лебедь», какое-то событие, которое все изменит. Мы видим, что сейчас у беларусов эффект лягушки в кипятке. То есть мы уже приспособились.
По Минску идешь, или из окна ты видишь, что они ездят. И ты привыкаешь к тому, что живешь среди патрулей. Пустые улицы по воскресеньям с патрулями. И люди продолжают жить.
В провинции всех разбили: Лида, Гомель, Жлобин. Кто уехал – кто сидит. Где были забастовки – сейчас все тихо. У меня вот племянница под уголовкой. У нее дети. Она говорит: «Что мне делать, пойти лечь под танки?»
Люди готовы выйти, но нет программы. И это не план икс – а программа. Санкции, забастовка. Действия внутри и снаружи Беларуси. И хочу разочаровать – цветы никого больше не поднимут.
Я думаю, что должна быть череда акций. Которые будут день-два-три-неделю идти. Партизанские, громкие, которые воодушевят большинство и дезорганизуют силовиков. Которые поднимут людей во всех частях Беларуси одновременно.
И эти акции должны запустить забастовку, чтобы люди не пошли на работу. Кто боится – пусть остается дома. Но площади, я думаю, уже не будет.
- Несколько слов о себе и о партии в которой состоите.
- Партия называется социал-демократическая партия «Народная Грамада» – не путать с «Грамадой». Наш лидер – Николай Статкевич почти год находится в тюрьме. Я член президиума, глава информационной комиссии, администратор всех информационных ресурсов партии, ни один из которых не был утерян или захвачен, мне их все удалось сохранить. Я была Кандидатом протеста по стратегии Николая Статкевича.
По профессии я видеомаркетолог. Для того как у меня в прошлом году арестовали счета, я была ИП, номинально я им, наверное, и остаюсь. Родилась и до 2019 года прожила в Жлобине. Потом жила в Минске.
- Зарегистрирована ли ваша партия? Как долго вы в ней состоите и почему решили туда вступить?
- «Народная Грамада» не зарегистрирована. Две причины. Во-первых, в принципе у нас партии не регистрируют сейчас. Второе – мы не подавали списки в минюст, чтобы не светить людей. У нас даже в презентации говорится: партия которая борется. Вот эти постоянные сутки, постоянные репрессии – это спутники как лидеров, так и рядовых членов «Народной Грамады».
Честно сказать, я ранее была очень активна в гражданском плане. Хотя и не знала сколько у нас партий и что за партии, потому что я, как и большинство беларусов, не видела этой политической жизни. Партия это было что-то такое эфемерное. Поэтому я с удивлением узнала, что у нас в Беларуси больше 20 партий, в том числе незарегистрированных.
До какого-то момента мне хватало гражданской активности. Но когда прошли марши нетунеядцев в 2017 году, я решила, что хочу бороться целенаправленно, мне нужна какая-то партия. Я рассматривала и «Говори правду» и партию Милинкевича, и другие партии. Но так получилось, что я очень активна в соцсетях – мне попался на глаза пост Сергея Спариша. Знаменитое фото – где он стоит с красно-зеленым флагом на плечах, а в руках у него бело-красно-белый.
И когда его вместе с Яном Грибом загребли тогда с проспекта за красно-зеленый флаг. И омоновец тогда по флагу ногами потоптался, вымазал – у Сергея был классный пост. Я в комментариях что-то написала, Сергей ответил. Мы подписались друг на друга и начали общаться. И где-то через пару месяцев Сережа попросил меня сделать YouTube канал Николаю Статкевичу. И сказал: «Только денег у нас нет, мы не зарегистрированы». Я ответила: «Враг моего врага – мой враг. Наконец-то я могу сделать что-то реальное».
Я создала тогда канал Николая Статкевича. Выпустила на нем несколько видео. А потом был скандал. Человек прятал у себя на квартире Николая Статкевича, чтобы он мог прийти на марш 25 марта (в 2017 году). И Статкевича выследили – выкрали из этой квартиры.
Была очень неприятная история. Как у нас любят всегда обвинять всех людей, которые что-то делают – в фэйсбуке, во всех соцсетях. И для меня это было таким шоком – ну вот я пришла в политическую борьбу, а тут такое. Я тихонько отошла тогда от этого. Я по-прежнему Сергею Спаришу помогала, все посты делала. Но уже не так активно.
А потом я переехала в Минск. И познакомилась с Николаем Статкевичем, поговорили, и после этого я стала активно участвовать, начала снимать акции, писать про них. Так активно участвовала, что к выборам 2019 года я вдруг неожиданно стала членом ЦК «Народной Грамады» и главой информационной комиссии.
Тогда мы шли как кандидаты в депутаты на парламентскую кампанию для того, чтобы легально стоять на пикетах и общаться с людьми о ситуации в стране.
- Вы, наверное, стали известны представителям силового аппарата, примелькались на акциях. На вас было уже какое-то давление в 2019 году, или оно началось только в 2020?
- В июле 2019 года моя парламентская кампания началась с интервью у Сергеея Тихановского. Тогда я спросила у Сергея: «Что, если я скажу в открытую: Лукашенко должен уйти?». Это был лозунг нашей парламентской кампании: «Лукашенко должен уйти».
Тихановский ответил: «Я только за». На канале «Страна для жизни» это было первое политическое интервью, после которого полностью поменялась тональность канала. До этого гостями Сергея были бизнесмены, он смело и интересно строил интервью с ними, канал хорошо рос. После моего интервью Тихановский полностью перешел на такие темы, на гостей-политиков, став первым в беларуском YouTube политическим блогером-ньюсмейкером.
Что удивительно – всю кампанию мы отстояли. У нас были везде карикатуры Лукашенко. И ничего в ответ {реакции властей}. И даже когда Сергей собрал огромный пикет, когда были все блогеры возле «Короны». Даже тогда ничего не было – никаких репрессий против нас.
Но потом начались задержания. Первый – это Сергей Тихановский, после того как он снял на площади Свободы заключительный митинг, на котором мы сжигали удостоверения. Не успел он выехать с площади Свободы, как его остановили гаишники и сказали, что машина в розыске. Номера на ней фальшивые. На основании этого Сергея забрали в ГАИ.
Он успел послать голосовое сообщение, наши поехали в ГАИ, подняли шум в соцсетях, и его выпустили поздно ночью. Машину задержали. И потом был митинг под ГАИ, Сергей собрал человек сто минимум. Где он спел свою песню ПочесуйШаблыко.
А второй кого задержали в этой кампании – Сергей Спариш. За ту кампанию было два репрессированных – Сергей Тихановский и Сергей Спариш. Нас вообще не трогали. Поэтому мы спокойно шли в президентскую кампанию.
Мы понимали, что нас ждет. Но мы думали, что защищены статусом кандидата в президенты. Поэтому Статкевич предлагал всем блогерам идти Кандидатами протеста, в том числе Тихановскому. Потому что кандидат в президенты был защищен этим статусом.
- То есть вы думали, что если нет формального повода, к вам цепляться не будут?
- Мы шли на выборы, чтобы на этих пикетах, как и в парламентскую кампанию, встречаться с людьми, чтобы рассказывать о ситуации в стране. Это полностью легальные и законные методы проведения предвыборной кампании. Но Лукашенко тогда уже решил, что «любимую не отдаст». Никто из репрессированных ни разу не нарушил Конституцию.
Так получилось, что поездки Сергея Тихановского стали катализатором президентской кампании. Его общение с людьми в городах продолжили наши осенние и зимние акции: закончилась парламентская кампания, 15 ноября – когда елку поставили, и собралось больше тысячи людей.
Потом конец ноября – митинг «Вольных беларусов» с картонным двойником НЕХТА. Потом начались акции за независимость (7-8 декабря, когда с Павлом Северинцем был марш к российскому посольству и на площадь Независимости). Потом ковид, люди рассказывали о своих бедах.
Беларусы поверили, что они смогут построить страну для жизни. Если выберут вместо Лукашенко достойного президента.
- Вы были доверенным лицом Светланы Тихановской на выборах. Как это произошло?
- Мы с Валентином Троцким были в удивлении, почему нас выбрали {доверенными лицами}. Дело в том, что когда я стала доверенным лицом Светланы Тихановской, я всего неделю как вышла из ЦИПа (это было в июле).
На следующий день после освобождения я перешла на нелегальное положение и скрывалась следующие девять месяцев. Я знала, что на мне уже уголовка. Силовики тогда видно сомневались кого взять – меня или Спариша.
И вот в тот момент Мария Мороз {глава предвыборного штаба Светланы Тихановской} позвонила мне и предложила быть доверенным лицом. Я согласилась. Я была очень удивлена и рада этому.
Потом мне позвонила Светлана Тихановская – мы долго разговаривали, про ситуацию в стране, про Сергея. Мы договорились, что вечером встретимся.
Мы встретились со Светланой в штабе Бабарико. Меня очень подкупило, что она подошла, меня обняла. При этом она сама чуть держалась от усталости на ногах – сутки не ела и не спала.
Встреча доверенных лиц прошла очень быстро, за один час. Все были на эмоциях. Все Светлану уговаривали, чтобы она шла дальше. Она не хотела. Она просила, чтобы мы все написали письмо Сергею, что это мы ее заставили {продолжать кампанию}. Сергей был против, чтобы она баллотировалась дальше, он понимал, как это опасно для нее.
- Как доверенное лицо, вы как-то участвовали в предвыборной кампании?
- Я сказала сразу, что я на нелегальном положении и естественно, никакие пикеты я вести не смогу. Потому что меня заберут сразу же. Светлана ответила, что это неважно.
Но все информационные ресурсы «Народной Грамады, все мои силы, были в поддержку этой кампании.
Пятого августа я уехала, спряталась. Когда ехала, у меня тряслись руки и ноги, я понимала, что мне грозит до 12 лет за призыв выходить на Площадь против фальсификации выборов. В поезде я записала видео с призывом и сказала, что отказываюсь от статуса доверенного лица, чтобы не навредить Светлане. «Я призываю всех на Площадь. Я говорю только от себя, а не от Светланы Тихановской и «Народной Грамады», чтобы не подвести никого из тех людей, которые находятся рядом».
15 августа я вернулась в Минск и постоянно жила там до середины декабря, ходила на все марши и акции, вела все наши каналы и соцсети. После выборов «Народная Грамада» выпустила резолюцию, что мы признаем Светлану Тихановскую избранным легитимным президентом.
- Вернемся к вашему заключению {Вероника Мищенко была задержана 7 июня и провела в СИЗО месяц}. Условия содержания стали для вас шоком?
- Спасибо Николаю Дедку и Николаю Статкевичу (они рассказали об условиях заключения). Так что я уже знала, на что иду. Потому для меня не стало никаким унижением – нагнуться, сесть, раздеться и так далее. Я знала, что это тюрьма, и что тюрьма будет такой. Но я думала, что это будет 15 суток.
Но уже на следующий день меня отправили в ШИЗО. Убрали матрасы, а потом еще и начали подсаживать бомжих. Морально спасало то, что у меня была идейная цель. Я знала, что делаю то, что должна.
Нужно было как-то занять свой день. Самое главное – это спорт. Нужна зарядка утром (ночью спишь на голых нарах при температуре 15 градусов).
Я каждый день проходила 5 километров по камере. Ходьба и упражнения помогали согреться. Плюс, когда ты ходишь, то очень хорошо работает мозг. Естественного света и воздуха в камере нет и нужно как-то поддерживать свое здоровье.
Целый день что-то делаешь: постирушки, уборка в камере. Научилась из хозяйственного мыла шампунь делать – дни проходят быстрее и легче. Больше всего мучили холод и вши, которые меня в карцере съели практически. Плюс не было воды. Началась очень сильная аллергия.
Хочу сказать спасибо тем охранникам, которые носили воду в карцер и оставляли «кормушку» открытой, чтобы у меня был воздух. Один охранник принес горячей воды, чтобы мне голову помыть. Потом узнала, что многим моим товарищам никогда ничего не давали в карцере и просто игнорировали их просьбы.
- Как можно построить страну для жизни? И какая она в вашем представлении?
- Для начала самое главное – честные выборы. Когда выберут достойных людей, которые смогут строить эту страну. Без честных выборов ничего не будет.
- А какие именно выборы – местные, в парламент, президентские?
- Все.
- С чего начать?
- Рыба гниет с головы. Если мы не уберем Лукашенко – никаких честных выборов не будет. Если будет Ермошина считать – никаких выборов не будет. Начинаем все-таки с президента. Дальше – парламент и потом уже местные выборы.
Лукашенко убрал местное самоуправление. Я помню, мэра выбирали, судей выбирали. А он выстроил свою вертикаль по принципу мафии.
- Наверное все началось с 1996.
- Да. После референдума. В дальнейшем пошли уже указы декреты. Там даже уследить сложно было. А дальше я вот как предприниматель могу сказать – нам не надо помогать. Просто не мешайте нам.
- Кроме законов должен быть еще и суд – справедливый суд, который будет следить за их исполнением, согласны?
- Главный закон – это Конституция. Никаких указов, никаких декретов. Если будут выборы на всех уровнях и, если будет разделены ветви власти так, как они должны быть разделены в демократических странах. Судебная, исполнительная, законодательная. Тогда все быстро станет на свои места.
Я как предприниматель помню 1999 год – суды еще были справедливые и не было 94 или 98 процентов обвинительных приговоров. Нигде такого нет, чтобы штрафы были заложены в бюджет.
После победы моя самая большая мечта – сделать беларусскую Швейцарию из одного западного региона. Я недавно была в Тракае: наш регион очень похож на Тракайский. Как интернет-маркетолог я знаю, как привлечь инвестиции, сделать привлекательным это место для людей, как создать там рабочие места. Создать курорт, как сделали Буковель в Украине, чтобы он круглый год принимал беларусов и европейцев.
- Когда беларусы смогут вернуться домой, когда выйдут на свободу политзаключенные?
- Лучше всего об этом сказал Тихановский. У каждого из беларусов в руках ключ от камеры политзаключенных.
- А когда получится открыть эту камеру?
- Я считаю, это произойдет тогда, когда объединятся лидеры оппозиции. Вот когда будет план, в который как в прошлом году на выборах люди поверят…
Три с половиной процента нужны чтобы все изменить. Три с половиной процента активного населения. Я думаю, сегодня нам хватит 500 человек, которые смогут что-то изменить. Площади, увы, уже не будет.
- А что будет? Дворцовый переворот?
- Может быть и дворцовый переворот. Должен быть «черный лебедь», какое-то событие, которое все изменит. Мы видим, что сейчас у беларусов эффект лягушки в кипятке. То есть мы уже приспособились.
По Минску идешь, или из окна ты видишь, что они ездят. И ты привыкаешь к тому, что живешь среди патрулей. Пустые улицы по воскресеньям с патрулями. И люди продолжают жить.
В провинции всех разбили: Лида, Гомель, Жлобин. Кто уехал – кто сидит. Где были забастовки – сейчас все тихо. У меня вот племянница под уголовкой. У нее дети. Она говорит: «Что мне делать, пойти лечь под танки?»
Люди готовы выйти, но нет программы. И это не план икс – а программа. Санкции, забастовка. Действия внутри и снаружи Беларуси. И хочу разочаровать – цветы никого больше не поднимут.
Я думаю, что должна быть череда акций. Которые будут день-два-три-неделю идти. Партизанские, громкие, которые воодушевят большинство и дезорганизуют силовиков. Которые поднимут людей во всех частях Беларуси одновременно.
И эти акции должны запустить забастовку, чтобы люди не пошли на работу. Кто боится – пусть остается дома. Но площади, я думаю, уже не будет.
Продолжить
