«Ты каждый день как на иголках»
–– Быть родственницей политзаключенного в лукашенковской Беларуси – значит быть открытой мишенью для властей, – говорит мать бывшей политзаключенной Ольги Класковской Людмила, которая была вынуждена бежать из страны из-за преследований и сейчас живет с дочерью в Швейцарии. –– Слуги режима относятся к нам как к «членам семьи врагов народа». Все точно так же, как и в сталинские времена: те же гонения, те же репрессии. Это страшно.
23 января 2024 года Людмилу Класковскую задержал КГБ — в этот день по всей Беларуси прошли массовые облавы на родственников политзаключенных. Силовики обыскивали квартиры родителей бывших и нынешних политзаключенных, а их самих доставляли на допрос в КГБ. Родственников обвиняли в получении финансовой помощи от фондов солидарности.
В частности, утверждали, что родственники политзаключенных получали продуктовые наборы из магазина «Евроопт» путем е-доставки, а это, по мнению властей, является финансовой поддержкой «со стороны экстремистских организаций».
По разным оценкам в ходе рейда силовиков были задержаны не менее 200 человек. Некоторые из них уже осуждены по уголовным делам к лишению свободы, некоторые получили штрафы, административные аресты и до сих пор находятся в статусе подозреваемых.
–– В тот день на мобильный телефон поступил звонок с неизвестного номера. Собеседник представился сотрудником милиции, сказал, что ему необходимо встретиться со мной для уточнения места моего постоянного проживания. Договорились, что я приду к ближайшей станции метро.
Я даже не успела дойти, как ко мне подошли двое высоких мужчин и начали тыкать в лицо удостоверениями. Один из них на самом деле был из милиции, второй из КГБ.
Мне сказали сесть в машину, отобрали телефон, а кагэбэшник тут же начал меня атаковать: «Кто вам оплачивал е-доставку? Думайте, вспоминайте!»
Меня доставили в КГБ, где сообщили, что я подозреваемая по делу «финансовой помощи от экстремистов». Кагэбэшник небрежно бросил на стол постановление прокурора: там говорилось, что меня следует задержать, допросить, а в квартире провести обыск, –– рассказывает мама бывшей политзаключенной.
После длительного допроса пенсионерку отпустили, взяв подписку о неразглашении, и сказали ждать повестку в суд. На этом история не закончилась. Через день Людмилу Класковскую снова вызвали в КГБ по Минской области.
–– Позвонили, сказали приехать, мол, надо уточнить некоторые детали. Все тот же сотрудник, все те же наезды. Еще он задавал много вопросов о дочери, возмущался, что наша с Ольгой переписка в телеграмме удалена. Угрожал посадить меня на пятнадцать суток.
В конце разговора кагэбэшник сказал: «А вы не такая простая, какой хотите показаться. Думаете, мы не знаем, что ты сменили телефон?» Я ему ответила, что в этой жизни нет ничего вечного и что и зубы, и телефоны имеют свойство ломаться, – рассказывает Людмила.
Мать бывшей политзаключенной рассказывает, что после январских событий она поняла, что власти не оставят ее в покое. Женщина сменила сим-карту и постоянно пряталась по разным адресам:
–– Меня искали, к моим знакомым приезжали. Это была не жизнь, а настоящий ад. В моем возрасте пройти через все это – то еще испытание.
Рейд, произошедший в январе этого года, стал последней каплей. А так преследование со стороны властей началось гораздо раньше: когда дочь арестовали. Меня постоянно дергали, обыскивали, таскали на допросы.
После освобождения Ольга покинула Беларусь и в изгнании продолжает журналистскую и общественно-политическую деятельность –– это очень раздражает власть, тем более что она пишет и говорит под своим именем. Силовики вымещали свою злобу на мне. Они буквально ни на минуту не оставляли меня в покое: продолжали приходить, допрашивать, угрожать, говорить, чтобы уговорила дочь вернуться в Беларусь.
Из-за этого очень сильно подорвалось здоровье, к тому же я понимал, что если меня посадят, то в моем возрасте и с моими болезнями я просто могу из-за решетки уже не выйти.
Очень сложно было покидать Беларусь, но другого решения я на тот момент не видела.
Страшно и больно думать, что тебя в любой момент могут арестовать ни за что, что тебя выгонят из страны, что Беларусь, по сути, превратилась в Северную Корею, что столько людей остается за решеткой... Но мы не должны падать духом, однажды этот кошмар должен закончиться. Всем большое спасибо за солидарность.
«Такое ощущение, что в моем доме побывал весь местный РОВД»
–– В семь часов утра 23 января раздался стук в дверь. Открываю – а там и милиция, и КГБ... Стали проводить обыск, – рассказывает мать бывшего политзаключенного Ильи Миронова Валентина. –– После этого меня забрали и допрашивали целый день. Силовики заявили, что я являюсь свидетелем по уголовному делу против организации Dissidentby. Как я поняла позже, они очень долго собирали на меня материал, у них даже по моей пенсионной карточке была полная раскладка.
Меня очень подробно допрашивали по каждой транзакции: кто мне отправлял деньги, кому я, почему я это делала, почему именно этим людям. Меня также обвинили в том, что я, якобы, была подписана на «экстремистский канал».
Через некоторое время в кабинет зашла сотрудница и сказала: «Покажите мне свою сумку и снимите серьги». Я поняла, что меня везут в ИВС. Не знаю почему, но потом они передумали. Меня освободили.
2 февраля 2024 года над Валентиной должен был состояться суд по тому же административному делу.
–– Но 29 января мне вдруг позвонили из Следственного комитета и сказали приехать. Сижу в здании, жду, даже не знаю, зачем меня позвали. Один из сотрудников говорит: «Адвокат сейчас придет, мы ждем». Тут мне стало ясно, что дело нечистое, так как даже был вызван адвокат.
И если 23 января я была свидетелем, то сейчас мне сообщили, что я подозреваемая по тому же делу. Я отказалась давать показания. Женщина-следователь сказала, что мне запрещено покидать страну, я подписала соответствующую бумагу. Меня снова отпустили, слава Богу.
Пару дней была в прострации, не знала, что делать, к чему готовиться. Была растеряна. Друзья сказали: надо уезжать, что, мол, власти тебя в покое не оставят, не надо рисковать. В скором времени меня эвакуировали.
Валентина Миронова сбежала из Беларуси в Литву и сейчас живет там с сыном Ильей.
– До этого меня тоже очень часто вызывали в Следственный комитет – задавали вопросы о сыне, а также интересовались моими политическими взглядами. Я всегда говорила то, что думаю и о власти, и о войне в Украине, и о государственных пропагандистах.
Милиция вообще из моего дома не вылазила: у меня такое ощущение, что в моем доме побывал весь местный РОВД.
Сейчас я в безопасности, но сердце по-прежнему не на месте: мне жаль всех, кто страдает в Беларуси. Больно, что на Родине ничего не меняется, а наоборот, все становится только хуже. В то же время я рад, что белорусы так искренне поддерживают друг друга, я очень благодарен всем за солидарность и поддержку. Я верю, что и на нашей улице будет праздник, –– резюмирует Валентина Миронова.
«Я сказала им, что никогда не буду свидетельствовать против своего сына»
–– 23 января в половине седьмого утра раздался звонок в дверь. Мы уже привыкли, что к нам приезжает милиция и интересуется нашим сыном, хотя он давно уехал из Беларуси, –– говорит мать бывшего политзаключенного Анатолия Хиневича Оксана. –– Открываем дверь, еще сонные, а в квартиру вваливается целая толпа гэбистов. Показывают ордер на обыск. Спрашивают: «Получали доставку еды от IneedHelpBy?» Я им говорю: «Да, а что в этом такого?»У меня на тот момент было два мобильных телефона, оба лежали на столе, один я успела накрыть салфеткой. Слава богу, он не зазвонил во время обыска. Если бы гэбисты добрались до него, они бы меня, наверное, уже не отпустили. Всю остальную технику они забрали: мой планшет, телефоны, наши с мужем компьютеры.
Меня отвезли в управление КГБ в Борисове и начали допрашивать. Их интересовала не столько я, сколько мое мышление. Я им говорю: «Мой сын — политзаключенный. Вы хотите, чтобы я сказала что-то против моего сына? Этого никогда не будет. Не надо меня пугать и заставлять делать какие-либо признания. Я считаю, что он все сделал правильно, и что я тоже все делаю правильно».
Мне задавали вопросы о денежных переводах и посылках, которые я отправляла репрессированным белорусам. Много спрашивали о е-доставке.
Я сказала им: «Вы, должно быть, очень плохо учили историю. Иначе вы бы прекрасно знали, как это было в тридцатые годы: система в первую очередь избавлялась от своих исполнителей».
Кагэбэшники очень обиделись на мои слова и полчаса со мной не разговаривали. После вышли в коридор, посовещались и, вернувшись, сказали, что мы едем в Следственный комитет.
В СК Оксану Хиневич подробно расспрашивали об инициативе IneedHelpBy.
–– Я им говорю: «Ну люди хотят мне помочь, они же частные лица, почему они не могут оплатить продуктовые корзины?» Но следователи акцентировали внимание на следующем: почему, мол, эти люди помогают именно вашему сыну?
Поздно вечером матери политзаключенного сообщили, что уголовное дело против нее переквалифицировано в административное. Женщину доставили в отделение милиции и поместили в КПЗ.
Утром со связанными за спиной руками ее отвезли в суд, где приговорили к штрафу в 400 белорусских рублей. Ничего лучшего, чем обвинить женщину в том, что она якобы оказала сопротивление сотрудникам КГБ, люди в погонах не придумали.
После драматических январских событий Оксана Хиневич покинула Беларусь. Сейчас она живет в Литве вместе с сыном.
–– Я до сих пор не потеряла веру в добро и его победу над злом, –– говорит собеседница. –– Огромное спасибо всем, кто был рядом и продолжает помогать нашим репрессированным соотечественникам.
Продолжить
