Уже известны 22 политзаключённых, которых выпустили по указу о помиловании, подписанному Лукашенко 16 июля 2024 года. Согласно указу, на свободу должны были выйти 30 человек, осужденных по политическим мотивам. Как проходит процесс помилования в колониях? Через что проходят помилованные и те, кто так и не дошёл до самого освобождения?
Среди помилованных — Алла Зуева, Ольга Стабровска, Ольга Новикова, Ирина Санковская, Ксения Луцкина (у Ксении — опухоль мозга), Екатерина Лев, Тамара Каравай, Светлана Палуэктава. Они отбывали свои сроки в женской колонии № 4 в Гомеле. Василий Бераснев сидел в исправительной колонии № 15 в Могилёве, Евгений Чумила — в исправительной колонии № 17 в Шклове. Павел Кучинский находился в республиканской больнице при СИЗО № 1 Минска, поскольку у него 4-я стадия лимфоидной онкологии. Известно, что Павел пытался передать прошение о помиловании на имя Лукашенко через колонию. Политзаключённого даже перевели для этого в колонию на несколько дней, но в итоге, когда его уже перевозили в больницу, ему вернули документ с прошением.
И хотя среди освобождённых есть люди с серьёзными заболеваниями, собеседники, с которыми мы обсуждали тему освобождения, сходятся в одном: выпуск людей не является проявлением гуманизма кровавого диктатора.
И доказательство этому — то, как проходит сам процесс помилования.
В колонию приезжают специальные люди, часто это прокурор, который проводит собеседования для тех, кто, по его мнению, подходит для общей амнистии.
"Снаружи это выглядит как признание вины, просьба о помиловании на имя Лукашенко и, возможно, неформальное согласие на участие в съёмках пропагандистских фильмов," — говорит Марина Косинерова, соосновательница инициативы по мониторингу и регистрации нарушений прав человека, поддержке политических заключённых внутри Беларуси Dissidentby.
Каждый начальник колонии сам решает, как будет происходить процесс помилования внутри, говорит руководитель фонда BYSOL Андрей Стрижак.
"У нас есть информация, что предлагали писать прошение людям, которым оставалось сидеть меньше года и даже меньше месяца, — рассказывает Стрижак — И это очень хорошо характеризует белорусскую систему. Ведь статистически ты (начальник колонии — прим. авт.) вроде как выполнил то, что от тебя требовали. Но фактически для людей это не сильно изменило ситуацию."
Для некоторых политзаключённых процесс помилования — это просто издевательство без самого освобождения в конце. "Диктаторский "рандом" работает так, что можно выполнить все условия прокурора, но тебе откажут и не выпустят, — говорит Марина Косинерова, — Такие случаи тоже есть."
Правозащитники фиксируют, что политзаключённых не просто выпускают, но часто принуждают писать прошения о помиловании на имя Лукашенко. Это происходит в различных местах заключения по всей стране. В июле "Весна" сообщала, что в новополоцкую колонию № 1 каждый день приезжали представители минской прокуратуры, которые заставляли политзаключённых писать прошения о помиловании.
Родственникам политзаключённых звонит Юрий Воскресенский и агитирует за написание прошений. Воскресенский рассказывает им об условиях и обстоятельствах помилования.
Большое количество людей отказывается участвовать в этом спектакле диктатора. Тогда их наказывают через ШИЗО и угрожают статьёй 411 Уголовного кодекса (предусматривает наказание за злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения) — возможностью добавить год или полтора к их общему сроку. Эту информацию подтверждают как Dissidentby, так и BYSOL.
Эти угрозы статьёй 411 — одна из самых неприятных историй в системе, говорит Андрей Стрижак. "Это особая статья, которая используется для того, чтобы не выпускать человека из тюрьмы. Даже если ты уже отсидел, тебе придумывают нарушения, отправляют на сутки и добавляют год."
Таким образом добавили год тюрьмы Полине Шаренда-Панасюк и Дмитрию Дашкевичу.
"Колония своей властью может сильно испортить человеку жизнь." И во время отбывания наказания, и в процессе помилования.
- В июле и августе на свободу вышли несколько десятков политзаключённых, осуждённых режимом Лукашенко. До сих пор точно неизвестны ни имена всех освобождённых, ни их общее количество. Вместе с тем, досрочно освобождая одних, якобы по гуманитарным причинам, режим бросает за решётку других. В течение ближайших дней мы представим вашему вниманию три статьи, в которых попытаемся разобраться, что стоит за процессом амнистии и как он влияет на условия и количество политзаключенных в Беларуси.
Среди помилованных — Алла Зуева, Ольга Стабровска, Ольга Новикова, Ирина Санковская, Ксения Луцкина (у Ксении — опухоль мозга), Екатерина Лев, Тамара Каравай, Светлана Палуэктава. Они отбывали свои сроки в женской колонии № 4 в Гомеле. Василий Бераснев сидел в исправительной колонии № 15 в Могилёве, Евгений Чумила — в исправительной колонии № 17 в Шклове. Павел Кучинский находился в республиканской больнице при СИЗО № 1 Минска, поскольку у него 4-я стадия лимфоидной онкологии. Известно, что Павел пытался передать прошение о помиловании на имя Лукашенко через колонию. Политзаключённого даже перевели для этого в колонию на несколько дней, но в итоге, когда его уже перевозили в больницу, ему вернули документ с прошением.
И хотя среди освобождённых есть люди с серьёзными заболеваниями, собеседники, с которыми мы обсуждали тему освобождения, сходятся в одном: выпуск людей не является проявлением гуманизма кровавого диктатора.
И доказательство этому — то, как проходит сам процесс помилования.
Снаружи всё "красиво"
В колонию приезжают специальные люди, часто это прокурор, который проводит собеседования для тех, кто, по его мнению, подходит для общей амнистии.
"Снаружи это выглядит как признание вины, просьба о помиловании на имя Лукашенко и, возможно, неформальное согласие на участие в съёмках пропагандистских фильмов," — говорит Марина Косинерова, соосновательница инициативы по мониторингу и регистрации нарушений прав человека, поддержке политических заключённых внутри Беларуси Dissidentby.
Помилование незначительно меняет ситуацию для некоторых людей
Каждый начальник колонии сам решает, как будет происходить процесс помилования внутри, говорит руководитель фонда BYSOL Андрей Стрижак.
"У нас есть информация, что предлагали писать прошение людям, которым оставалось сидеть меньше года и даже меньше месяца, — рассказывает Стрижак — И это очень хорошо характеризует белорусскую систему. Ведь статистически ты (начальник колонии — прим. авт.) вроде как выполнил то, что от тебя требовали. Но фактически для людей это не сильно изменило ситуацию."
Издевательство без освобождения
Для некоторых политзаключённых процесс помилования — это просто издевательство без самого освобождения в конце. "Диктаторский "рандом" работает так, что можно выполнить все условия прокурора, но тебе откажут и не выпустят, — говорит Марина Косинерова, — Такие случаи тоже есть."
Иногда происходит буквально принуждение к написанию прошения о помиловании
Правозащитники фиксируют, что политзаключённых не просто выпускают, но часто принуждают писать прошения о помиловании на имя Лукашенко. Это происходит в различных местах заключения по всей стране. В июле "Весна" сообщала, что в новополоцкую колонию № 1 каждый день приезжали представители минской прокуратуры, которые заставляли политзаключённых писать прошения о помиловании.
Родственникам политзаключённых звонит Юрий Воскресенский и агитирует за написание прошений. Воскресенский рассказывает им об условиях и обстоятельствах помилования.
Большое количество людей отказывается участвовать в этом спектакле диктатора. Тогда их наказывают через ШИЗО и угрожают статьёй 411 Уголовного кодекса (предусматривает наказание за злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения) — возможностью добавить год или полтора к их общему сроку. Эту информацию подтверждают как Dissidentby, так и BYSOL.
Эти угрозы статьёй 411 — одна из самых неприятных историй в системе, говорит Андрей Стрижак. "Это особая статья, которая используется для того, чтобы не выпускать человека из тюрьмы. Даже если ты уже отсидел, тебе придумывают нарушения, отправляют на сутки и добавляют год."
Таким образом добавили год тюрьмы Полине Шаренда-Панасюк и Дмитрию Дашкевичу.
"Колония своей властью может сильно испортить человеку жизнь." И во время отбывания наказания, и в процессе помилования.
Продолжить
